Кропоткинский дом является типичным барским особняком начала XIX в., одним из тех многочисленных “дворянских гнезд”, которыми была застроена в былые годы вся юго-западная часть Москвы.
Этот район Москвы, расположенный между Арбатом, Пречистенкой (ныне улица Кропоткина) и Остоженкой, с прилегающими к ним бесконечными переулками, был заселен сто лет тому назад преимущественно родовитым дворянством. Еще и до сих пор многие улицы и переулки этого района хранят следы и отпечатки былой “барской” жизни, всецело строившейся на крепостном подневольном труде закабаленного крестьянства.
Дом-Музей имени П.А. Кропоткина находится в глубине небольшого садика, обнесенного стильной железной решеткой. Его одноэтажный простой, но изящный фасад украшен шестью белыми колоннами, поддерживающими фронтон, который красиво выделяется сквозь зелень деревьев. Двенадцать больших окон и стеклянная дверь на балкон выходят в сад.
Кропоткинский дом был построен бабкой П.А-ча (урожденной княжной Гагариной) в тридцатых годах прошлого века (19 века). Дом является, как мы уже сказали, типичным дворянским особняком того времени. И сам П.А., вспоминая в “Записках Революционера” свое детство, подробно описывает его:
“В тихих улицах, лежавших в стороне от шума и суеты торговой Москвы, все дома, говорит он, были похожи друг на друга. Большею частью они были деревянные, оштукатуренные, с ярко зелеными железными крышами; у всех фасады с колоннами, все выкрашены по штукатурке в веселые цвета.
Почти все дома строились в один этаж, с выходящими на улицу семью или девятью светлыми окнами. На улицу выходила “анфилада” парадных комнат: зала, большая, пустая и холодная, с рядами стульев по стенам, с лампами на высоких ножках и канделябрами по углам, с большим роялем у стены. Затем шла “гостиная” тоже в три окна, или в два и с дверью по середине на балкон. В этой комнате, во всех домах стоял диван, круглый стол перед диваном и большое зеркало над диваном. По бокам дивана – кресла, козетки, столики, а между окон небольшие столики с узкими зеркалами во всю стену. Вся обстановка обычно делалась из орехового дерева и была обита шелковой материей. Всегда мебель была покрыта чехлами…
За большой гостиной шла маленькая гостиная с цветным фонарем у потолка, с дамским письменным столом, на котором никто никогда не писал, но на котором за то было расставлено множество всяких фарфоровых безделушек. А за маленькой гостиной шла уборная, угольная комната с огромным трюмо. Во всех домах, говорит П.А., было то же самое, единственно позволительное исключение допускалось иногда то, что “маленькая” гостиная и “уборная” соединялись вместе в одну комнату (так было в доме у Кропоткиных).
За уборной под прямым углом, помещалась спальня, а за спальней начинался ряд низеньких комнат – здесь были “девичьи”, столовая и кабинет. Второй этаж допускался лишь в мезонине, выходившем на просторный двор, обстроенный многочисленными службами: кухнями, конюшнями, сараями, погребами и людскими”…
П.А., родившись в квартале Старой Конюшенной, провел здесь все свое детство и отрочество вплоть до поступления в 1857 г. в Пажеский Корпус. В доме, где П.А. родился (ныне дом Музей), П.А. провел только первые семь-восемь лет жизни (на рис. А).
Когда его отец женился после смерти матери П.А., вторым браком, он продал этот дом и купил другой (в Малом Левшинском пер., д. № 4)(на рис. Б),
а затем отец П.А. вскоре продал и этот дом и в 1855 г. купил новый дом в Малом Власьевском переулке (д. № 8).
Все эти дома сохранились и до настоящего времени.
Путеводитель по музею издан в 1928 году. В настоящее время домов нет. Дома были снесены уже после войны.
У П.А. сохранилось больше всего воспоминаний о последнем доме в Малом Власьевском переулке.
“В этом доме, пишет П.А. в одном из своих писем, мы жили зимы 1855-57 гг. и он связан у меня со многими воспоминаниями: с первым пробуждением литературных наклонностей, а потом с эпохой нашего “народнического” движения. Здесь мы переписывали с моим русским учителем Н.П. Смирновым второй том “Мертвых душ”, ходивший тогда по рукам в рукописи, и здесь я прочел впервые “Евгения Онегина” и “Горе от ума”, где цензура не позволяла называть Скалозуба полковником… Здесь же я прочел и Войнаровского”… здесь же, наконец, мы принялись с братом издавать “журнал”, для которого он писал стихи, а я “повести”, т.е. то что считал повестями…[1]
Тут же поблизости за углом, в Сивцевом Вражке, во дворе с чугунными воротами – стоял дом Герцена, и мы проходили мимо него с полурелигиозным чувством. С таким же чувством мы останавливались, когда доходили во время прогулок до Тверского бульвара, и перед домом (вернее, кажется, перед флигелем), где болел и умер Гоголь”…
“Жизнь текла тихо и спокойно, по крайней мере, на посторонний взгляд, в этом Сен-Жерменском предместье Москвы, говорит П.А. в своих “Записках Революционера”. Утром никого нельзя было встретить на улицах. В полдень появлялись дети, отправлявшиеся под надзором гувернеров-французов или нянек немок, на прогулку по занесенным снегом бульварам. Попознее можно было видеть барынь в парных санях с лакеем на запятках, а то в старомодных – громадных и просторных, на высоких, висячих рессорах, каретах, запряженных четверкой, с форейтором впереди и двумя лакеями на запятках. Вечером большинство домов было ярко освещено; а так как ставни не запирались, то прохожие могли любоваться играющими в карты или же танцующими”.
Таков был тот тихий уголок старой дворянской Москвы, где родился и провел свои детские годы П.А. Кропоткин.
Познакомившись с внешним видом и общим обликом этого барского квартала Москвы первой половины прошлого века, войдем теперь в дом, в котором увидел свет и получил первые впечатления бытия великий революционер-бунтарь и борец за освобождение человеческой личности.
[1] Некоторые экземпляры этого рукописного журнала сохранились и выставлены в Музее (в первой комнате).